Перевод Еноха.
Рассвет цивилизации
читать дальшеКогда Гару отступили, люди, подстрекаемые Ткачом, приступили к работе свободнее, чем прежде. Они быстро научились приручать животных и управлять растениями, и поняли, как использовать грязь и камень, чтобы делать лучшие жилища. Когда Гару вернулись, они увидели крупные перемены, которые произошли. Некоторые из них вошли в города и обосновались там, тогда как другие преимущественно остались в дебрях. Красные Когти уже давно разорвали все связи с людьми, и они были поражены ужасом из-за увиденного. Гару огляделись более внимательно, и узрели строгий порядок, сформированный человеческим обществом. Они осознавали усилия, затраченные на постройку таких зданий, и были встревожены аккуратными, упорядоченными рядами посевов, разрыхленных мотыгами и покорными, выращенными в неволе овцами, козами и крупным рогатым скотом. Они увидели, что некоторые из их волчьей родни благодаря опёке людей стали менее, нежели волками. Также они обнаружили, что люди оставили Гею ради поклонения странным, новым богам. Лишь тогда они действительно поняли, кому продались люди – и было уже чересчур поздно что-либо менять.
Индустриальный век
С тем, как человеческое общество развивалось, Ткач и Вирм всё более и более тесно сближались в своём замысловатом танце, Вирм часто соучаствовал в деяниях Ткача и насыщался их плодами. Взгляните на мир вокруг себя - история чертит график медленного, но неуклонного расширения её сетей. Однако пришло время, когда её власть возросла практически по экспоненте.
В XIV веке изобретение полностью механических часов возвестило новую регламентацию человеческой жизни. День более не был переменной, люди были окончательно освобождены от тирании закатов и восходов солнца, зависящих от времени года. Горожане более не были обязаны плясать под дудку природных циклов, как это делали крепостные. Бизнес мог проводиться по всецело навязанному людьми графику. Рабочие часы стали обычным явлением в средневековой Европе.
Семена технологии продолжали прорастать, порождая всё более и более эффективные фабричные системы. Уже к концу позднего Средневековья весьма трудоёмкие объекты массового производства вступили в силу, хотя они и были в целом управляемы рабочими с соответствующей квалификацией – ткачами, ремесленниками и мастерами различного сорта (и пола; женщины не были полностью освобождены от этого вида работы, особенно в текстильной индустрии). Использование угля помогло разжечь эту индустрию – и загрязнить города. Вирм опустил свою тяжкую длань на Лондон, где знаменитый лондонский туман стал действительно убийственным, сернистым смогом из-за сжигания огромных количеств угля. Города и так всегда имели проблемы с недостаточной санитарией, поэтому их рост на всём протяжении Средневековья способствовал распространению болезней на манер Чёрной Чумы и холеры; проблема последней возникла благодаря использованию рек как открытых сточных труб. Но города казались привлекательными для парней, услышавших про делаемые там деньги, которые нельзя было получить на ферме или в качестве ученика мелкого мещанина. Таким образом, зов Ткача ввергнул многих молодых европейцев прямиком в Вирмовые кольца болезни, искажения и смерти.
Различные направления технологического прогресса, как в городском машинном оборудовании, так и в методах ведения сельского хозяйства, соединились вместе в XVIII столетии, начав то, что известно нам как Индустриальная Революция. Ткач доплела последние узлы в совершенной ловушке, и она очарованно и восторженно смотрела, как люди оказались ещё более туго спутанными её сетью. Когда паутина стянулась, Вирм оказался в ещё более плачевном состоянии, что обеспечило Осквернителю ещё один приступ муки и безумия. Когда Вирм забился в своих оковах, несчастные, попавшиеся в индустриальную сеть, разделили с ним его боль.
Новые фабрики не были похожи ни на что, виденное ранее. Тогда как было необходимо меньше людей, чтобы делать работу (благодаря машинам, способным делать работу большого количества людей), работники обязаны были проводить много часов, обслуживая эти машины. Более того, рабочие больше не должны были быть опытными или специально тренированными. Маленькие дети были приставлены к работе в этих местах за значительно меньшую плату, чем их взрослые коллеги – даже женщины, получавшие куда меньше мужчин. Множество юношей умирали на этих заводах, в связи со сверхурочной работой, плохой едой и нескончаемыми истязаниями от рук их надсмотрщиков. Действительно, порядочное число особенно безжалостных начальников цеха целиком попали под власть Вирма; продвижение Ткача предоставляло множество новых возможностей для искушений. Я понимаю, что были даже Феректои (разновидность фоморов – прим. пер.) и Танцоры Чёрной Спирали, которые поняли, что могут предложить им фабрики задолго до того, как был основан Пентекс. Но сами владельцы заводов, их подхалимы из правительства и апологеты были направляемы никем иным, как Ткачом, в их настойчивых заявлениях о том, что подобные жестокости неизбежны, являются ценой прогресса и лишь служат тому, чтобы явить более упорядоченное и процветающее общество – Паучья песнь сирены, звучащая на протяжении всей людской истории.
В то время как Железные Всадники (которые вскоре станут Стеклоходами, но пока ещё не сделали этого) бушевали по поводу очень уж очевидных злоупотреблений, они были полностью слепы в отношении истинного источника всех этих невзгод. Другие племена встревожились из-за того, что они считали избытком Ткача, но Всадники продолжали настаивать, что Вирм был истинной причиной беды, а не Ткач, первой соткавшая сеть разрушения. Пока Всадники защищали более богатых предпринимателей и пытались показать их с лучшей стороны другим из Народа Гару, Костегрызы остались поднимать ошмётки, летевшие во все стороны от деятельности Ткача и Вирма, пока обстоятельства ухудшались. Только благодаря помощи Детей Геи и их Родни они смогли полноценно заявить о себе в ХХ веке.
Именно таким образом был задан тон для современной эпохи.